1 В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог.
2 Оно было в начале у Бога.
3 Все чрез Него на́чало быть, и без Него ничто не на́чало быть, что на́чало быть.
4 В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков.
5 И свет во тьме светит, и тьма не объяла его.
6 Был человек, посланный от Бога; имя ему Иоанн.
7 Он пришел для свидетельства, чтобы свидетельствовать о Свете, дабы все уверовали чрез него.
8 Он не был свет, но был послан, чтобы свидетельствовать о Свете.
9 Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир.
10 В мире был, и мир чрез Него на́чал быть, и мир Его не познал.
11 Пришел к своим, и свои Его не приняли.
12 А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими, 13 которые ни от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились.
14 И Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца.
15 Иоанн свидетельствует о Нем и, восклицая, говорит: Сей был Тот, о Котором я сказал, что Идущий за мною стал впереди меня, потому что был прежде меня.
16 И от полноты Его все мы приняли и благодать на благодать, 17 ибо закон дан чрез Моисея; благодать же и истина произошли чрез Иисуса Христа.

Толкование:

Свт. Иоанн Златоуст

Ст. 1-3 В начале бе Слово, и Слово бе к Богу, и Бог бе Слово. Сей бе искони к Богу: вся Тем быша, и без Него ничтоже бысть, еже бысть

В начале бе Слово, и Слово бе к Богу. Видишь ли ты в этом изречении все его дерзновение и силу? Как он вещает, нисколько не колеблясь, не ограничиваясь догадками, но все говоря положительно? Свойство учителя – не колебаться в том, что сам он говорит. А если бы кто, желая наставлять других, нуждался в человеке, который бы мог поддерживать его самого, то, по справедливости, ему следовало бы занимать место не учителя, а учеников. Если же скажет кто-нибудь: почему евангелист, оставив первую Причину, тотчас начал беседовать с нами о второй? – то говорить о первом и втором мы отказываемся. Божество выше числа и последовательности времен, поэтому и отрекаемся говорить так, но исповедуем Отца самосущего и Сына, от Отца рожденного.

Так, скажешь ты; но почему же (евангелист), оставив Отца, говорит о Сыне? Потому, что Отец был всеми признаваем, хотя и не как Отец, а как Бог; но Единородного не знали. Поэтому-то и справедливо евангелист поспешил тотчас, в самом начале, предложить познание о Нем для тех, которые не ведали Его. Впрочем, и об Отце он не умолчал в этих же словах. Обрати внимание на духовный смысл их. Знал он, что люди искони и прежде всего признавали и чтили Бога. Поэтому сперва и говорит (о бытии Сына): в начале, а потом далее называет Его и Богом, но не так, как Платон, который одного называл умом, а другого душою. Это чуждо божественного и бессмертного естества. Оно не имеет ничего общего с нами, но весьма далеко от общения с тварию, – разумею по существу, а не по действиям. Поэтому-то евангелист и называл Его Словом. Имея намерение вразумить (людей), что это Слово есть Единородный Сын Божий, евангелист, чтобы кто-нибудь не предположил здесь страстного рождения, предварительно наименованием Сына Словом уничтожает всякое злое подозрение, показывая и то, что Он есть от Отца Сын, и то, что Он (рожден) бесстрастно. Видишь ли, как я сказал, что в словах о Сыне он не умолчал и об Отце? Если же этих объяснений недостаточно для совершенного уразумения этого предмета, не удивляйся: у нас теперь речь о Боге, о Котором невозможно достойным образом ни говорить, ни мыслить. Поэтому и евангелист нигде не употребляет выражения: существо, – так как и невозможно сказать, что есть Бог по Своему существу, – но везде показывает нам Его только из Его действий.

Так видим, что это Слово немного после называется у него Светом, и опять Свет этот именуется Жизнью. Впрочем, не по этой одной причине он так называл Его, но, во-первых, по этой причине, а во-вторых, потому, что Слово имело возвестить нам об Отце. Вся, елика слышах от Отца, сказано, возвестих вам (см.: Ин. 15, 15). Называет же Его вместе и Светом, и Жизнью потому, что Он даровал нам свет ведения, а отсюда – жизнь. Вообще же нет ни одного такого имени, нет таких ни двух, ни трех и более имен, которые были бы достаточны для выражения того, что касается Божества. По крайней мере желательно, чтобы хотя многими (именами), хотя и не вполне ясно, можно было изобразить Его свойства. Не просто же евангелист назвал Его Словом, а с прибавлением члена, отличая Его и этим от всех других (существ). Видишь ли, как не напрасно я сказал, что этот евангелист вещает нам с небес? Смотри, куда он тотчас, в самом начале, воспарив, возвел душу и ум своих слушателей. Поставив ее выше всего чувственного, выше земли, выше моря, выше неба, он возводит ее превыше самих ангелов, горних херувимов и серафимов, выше престолов, начал, властей и вообще убеждает ее вознестись выше всего сотворенного. Что же? Ужели, возведши на такую высоту, он мог остановить нас здесь? Никак.

Но подобно тому, как если бы человека, стоящего на берегу моря и обозревающего города, берега и пристани, привел кто-нибудь на самую середину моря и тем, конечно, удалил бы его от прежних предметов, однако ж ни на чем не мог бы остановить взора его, а только ввел бы его в неизмеримое пространство зрения, – так и евангелист, возведши нас выше всякой твари, устремив нас к вечности, ей предшествовавшей, оставляет взор наш носиться, не давая ему достигнуть в высоте какого-либо конца, так как там и нет конца. Разум, восходя к началу, испытывает, какое это начало. Потом, встречая: бе, всегда предваряющее его мысль, не находит, где бы ему остановить свой помысл, но, напрягая взор и не имея возможности ничем его ограничить, утруждается и опять возвращается долу. Выражение: в начале бе означает не что иное, как бытие присносущное и беспредельное. Видишь ли истинное любомудрие и догматы божественные, – не такие, как у эллинов, предполагающих времена и признающих одних богов старшими, других младшими? Ничего подобного нет у нас. Если Бог есть, как и действительно есть, то ничего нет прежде Его. Если Он – Творец всего, то Он – первее всего. Если он – Владыка и Господь всего, то все – после Него, и твари и веки.

Итак, что же я говорю? То, что выражение: бе, в отношении к Слову, означает, во-первых, вечность Его бытия: в начале, сказано, бе Слово. А во-вторых, то же бе показывает, что Слово было у кого-либо. Так как Богу по преимуществу свойственно бытие вечное и безначальное, то прежде всего это и выражено. Потом, чтобы кто-нибудь, слыша – в начале бе Слово, не признал Его и нерожденным, такая мысль предупреждается тем, что прежде замечания, что было Слово, сказано, что оно бе к Богу. А чтобы кто-либо не почел Его словом только произносимым или только мысленным, для этого прибавлением члена (?), как я уже прежде сказал, и другим выражением (к Богу) устранена и такая мысль. Не сказано: бе в Боге, но: бе к Богу, чем означается вечность Его по ипостаси. Далее еще яснее открывается это в присовокуплении, что Бог бе Слово...

В начале бе Слово, и Слово бе к Богу. Когда все прочие евангелисты начинали с воплощения (Матфей говорит: книга родства Иисуса Христа, сына Давидова; Лука вначале повествует нам о Марии; и Марк подобным же образом излагает сначала повествование о Крестителе), для чего Иоанн только вкратце коснулся этого предмета, притом уже после тех первых слов, сказав: и Слово плоть бысть ст. 14, а все прочее – Его зачатие, рождение, воспитание, возрастание минуя, вдруг возвещает нам о Его вечном рождении? Какая тому причина, я и скажу вам теперь. Так как прочие евангелисты большею частью повествовали о человеческом естестве Сына Божия, то должно было опасаться, чтобы по этому самому кто-нибудь из людей, пресмыкающихся по земле, не остановился только на этих одних догматах, что и случилось с Павлом Самосатским [Павел Самосатский, епископ Антиохийский, еретик III века].

Итак, возводя склонных к падению людей от такого пресмыкания по земле и привлекая к небу, Иоанн справедливо начинает свое повествование свыше, от бытия предвечного. Тогда как Матфей приступил к повествованию, начав от Ирода царя, Лука – от Тиверия Кесаря, Марк – от крещения Иоаннова, евангелист Иоанн, оставив все это, восходит выше всякого времени и века, и там устремляет ум своих слушателей к одному: в начале бе, и, не позволяя уму нигде остановиться, не полагает ему предела, как те (евангелисты) – Ирода, Тиверия и Иоанна. Но вместе с этим достойно удивления и то, что как Иоанн, устремившись к возвышеннейшему слову, не оставил, однако ж, без внимания и воплощения, так и они, с особенным тщанием повествуя о воплощении, не умолчали также и о предвечном бытии. И этому так быть должно, потому что один Дух двигал души всех их; а потому они и показали совершенное единомыслие в своем повествовании.

Ты же, возлюбленный, когда слышишь о Слове, никогда не терпи тех, которые называют Его творением, равно как и тех, которые почитают Его простым словом. Много есть слов божественных, которыми действуют и ангелы, но ни одно из этих слов не есть само Божество, а все это только пророчество и Божие повеление. Так обыкновенно называет Писание законы Божии, повеления и пророчества. Поэтому, и говоря об ангелах, оно присовокупляет: сильнии крепостию, творящии слово Его (Пс. 102, 20). Напротив, это Слово (о котором говорит евангелист Иоанн) есть ипостасное Существо, бесстрастно происшедшее от Самого Отца. Это именно, как я и прежде сказал, (евангелист) изобразил самым наименованием Слова. Потому как изречение: в начале бе Слово означает вечность, так и выражение: сей бе искони к Богу (ст. 1, 2) показывает Его совечность (с Отцом). А чтобы ты, услышав: в начале бе Слово и признав его вечным, не подумал, однако ж, что жизнь Отца на некоторое расстояние, то есть на большое число веков, предшествует (жизни Сына), и, таким образом, чтобы ты не положил начала Единородному, (евангелист) присовокупляет: искони бе к Богу, то есть Он так же вечен, как Сам Отец. Отец никогда не был без Слова; но всегда был Бог (Слово) у Бога (Отца), в собственной, однако ж, ипостаси. Но как же, скажешь ты, евангелист говорит, что Слово в мире бе, если Оно было действительно у Бога? Подлинно, оно и у Бога было, и в мире было: никаким местом не ограничивается как Отец, так и Сын. Если величию Его несть конца, и разуму Его несть числа (см.: Пс. 146, 5), то ясно, что существо Его не имеет никакого временного начала.

Ты слышал, что в начале сотвори Бог небо и землю? Что ты думаешь об этом начале? Без сомнения, то, что небо и земля произошли прежде всех видимых творений. Так когда слышишь о Единородном, что Он в начале бе, разумей бытие Его прежде всего мыслимого и прежде веков. Если же кто скажет: как возможно Сыну не быть по времени после Отца? – происшедший от кого-либо необходимо должен быть после того, от кого произошел, – отвечаем, что таковы только человеческие рассуждения, и тот, кто предлагает такой вопрос, будет, пожалуй, давать еще более нелепые вопросы. Но этого не должно бы допускать даже до слуха. У нас ныне слово о Боге, а не о естестве человеческом, подчиненном порядку и необходимости подобных умствований. Впрочем, для совершенного удовлетворения людей более слабых будем и на это отвечать.

Скажи мне: сияние солнца из самого ли естества солнечного истекает, или из чего иного? Всякий, имеющий неповрежденные чувства, необходимо признает, что сияние происходит от того самого естества солнца. Но, хотя сияние исходит от самого солнца, однако ж мы никогда не можем сказать, что оно существует после солнечного естества, потому что и солнце никогда не является без сияния. Итак, если и в видимых и чувственных телах то, что происходит от чего-нибудь другого, не всегда после того существует, от чего происходит, то почему ты не веришь этому в рассуждении невидимого и неизреченного естества? И здесь то же самое, только так, как сообразно это вечному существу. Поэтому и Павел назвал Сына сиянием славы Отчей (Евр. 1, 3), изображая этим и то, что Он рождается от Отца, и то, что Сын совечен Отцу. Скажи же мне: все века и всякое пространство времени не чрез Сына ли произошли? И это необходимо должен признать всякий, кто не потерял еще ума. Итак, нет никакого расстояния (времени) между Отцом и Сыном; а если нет, то Сын не после Отца существует, но совечен Ему.

Выражения: прежде, и: после обозначают понятия времени. Без века или времени никто не мог бы и представить себе таких понятий. А Бог выше времен и веков. Если же, несмотря на то, ты будешь утверждать, что Сын получил начало, то смотри, как бы чрез такие умозаключения не дошел ты до необходимости и Самого Отца подвести под какое-либо начало, под начало хотя первейшее, но все же – начало. Скажи мне: приписывая Сыну какой бы то ни было предел или начало и от этого начала восходя еще выше, не говоришь ли ты, что Отец существует прежде Сына? Очевидно так. Скажи же далее: на сколько прежде Отец существует? Малое или великое расстояние здесь ты укажешь, во всяком случае ты подведешь Отца под начало. Очевидно, что, назвав это расстояние великим или малым, ты будешь, таким образом, измерять его, но измерять нельзя, если с той и другой стороны нет начала. Итак, для этого, сколько от тебя зависит, ты даешь начало и Отцу; и, следовательно, по вашему рассуждению, не будет уже безначальным и Отец.

Видишь ли, как истинно сказанное Спасителем и как слово Его везде являет свою силу? Какое это слово? Иже не чтит Сына, не чтит и Отца (Ин. 5, 23). Знаю, что для многих сказанное непонятно; потому мы во многих случаях и остерегаемся вдаваться в подобные умозаключения, так как простой народ не может следить за ними, а если бы и стал следить – не удерживает из них ничего с твердостию и точностию. Помышления бо смертных боязлива, и погрешительна у мышления их (см.: Прем. 9, 14). Между тем я охотно спросил бы противников наших и о том, что значит сказанное у Пророка: прежде Мене не бысть ин Бог, и по Мне не будет (Ис. 43, 10). Если Сын после Отца существует, то как же сказано: и по Мне не будет! Или уже вы будете отвергать и самое существо Единородного? ... С другой стороны, если Сын не совечен Отцу, то почему ты называешь бытие Его беспредельным? Если Он имеет начало исперва, то, хотя бы Он был бессмертен, Он не может еще быть беспредельным. Беспредельное должно быть без пределов с той и другой стороны. Изъясняя это, и Павел говорит: ни начала, ни животу конца имея (Евр. 7, 3), и таким образом выражает и безначальность, и бесконечность, то есть как в том, так и в другом отношении Он не имеет предела; как нет конца, так нет и начала.

Далее: каким образом, если Сын есть живот, могло быть когда-нибудь время, в которое Он не был? [Здесь святитель Иоанн Златоуст имеет в виду выражение ариан о Сыне Божием: было, когда Его не было] Если Он есть живот, как Он и действительно есть, то все согласятся, что жизнь должна существовать всегда, быть безначальною и бесконечною...

и свет во тме светится, и тма его не объят

И свет во тме светится (ст. 5). Тьмою здесь называет и смерть, и заблуждение. Свет чувственный сияет не во тьме, а когда нет тьмы; но проповедь евангельская светила среди мрака заблуждения, все облегавшего, и рассеивала его. Свет этот проник и в самую смерть и победил ее, так что уже одержимых смертию избавил от нее. Итак, поелику ни смерть, ни заблуждение не преодолели этого света, но он всюду блистает и светит собственною силою, то евангелист и говорит: и тма его не объят (ст. 5). Да он и неодолим, и не любит обитать в душах, не желающих просвещения.

Бысть человек послан от Бога, имя ему Иоанн

Евангелист, вначале сказав нам о Боге Слове то, что было особенно нужно, далее последовательно и по порядку переходит к соименному с ним проповеднику Слова, Иоанну. А ты, слыша, что он послан был от Бога, не принимай его слов за человеческие. Все он вещал не от себя, но от Пославшего его. Поэтому называется он и ангелом (вестником), так как дело вестника – ничего не говорить от себя. Слово: бысть означает здесь не происхождение его, а именно его послание. Бысть послан от Бога, то есть его Бог послал. Как же говорят, что слова: во образе Божии сый (Флп. 2, 6) не выражают равенства Сына со Отцом, потому что (к слову: Бог) не приложишь член (o)? Вот и здесь [В словах: бысть человек послан от Бога] совсем нет члена. Между тем разве здесь речь не об Отце? А что сказать о словах Пророка: се, Аз послю ангела Моего пред лицем Моим, иже уготовит путь Твой (Мал. 3, 1; Мф. 11, 10)? Слова: мой и твой указывают на два лица.

Блаж. Феофилакт Болгарский

Он не был свет, но был послан, чтобы свидетельствовать о Свете

Так как часто случается, что свидетель бывает выше того, о ком свидетельствует, то чтобы ты не подумал, что и Иоанн, свидетельствующий о Христе, был выше Его, евангелист в опровержение этого лукавого помысла говорит: «он не был свет». Но, может быть, кто-нибудь скажет: ужели мы не можем называть светом ни Иоанна, ни иного кого из святых? Светом мы можем назвать каждого из святых, но Светом, в данном значении, не можем назвать. Например, если кто тебе скажет: Иоанн есть ли свет? - согласись. Если же спросит так: ужели Иоанн есть оный Свет - скажи: нет. Ибо сам он не есть свет в собственном смысле, но свет по причастию, имеющий сияние от истинного света.

Свт. Иоанн Златоуст:

И мир Его [Христа] не позна (1, 10). Евангелист называет здесь миром множество людей растленных, преданных земным делам, толпу, мятежный и бессмысленный народ. Но други Божии и все дивные мужи познавали Христа еще прежде Его явления во плоти. Именно о праотце Сам Христос сказал: Авраам отец ваш рад бы был, дабы видел день Мой: и виде и возрадовася (Ин. 8, 56). И о Давиде в обличение иудеев Он говорил: како убо Давид духом Господа Его нарицает, глаголя: рече Господь Господеви моему: седи одесную Мене (Мф. 22, 43–44). Много раз, препираясь с ними, Он упоминает и о Моисее (Ин. 5, 46); а о прочих Пророках – Апостол.

Во своя прииде, и свои Его не прияша . Откуда пришел Все Наполняющий и Везде Сущий? Какое место лишил Своего присутствия Тот, Кто в руке Своей держит все и над всем владычествует? Никакого места Он не оставил (как это возможно?). А совершилось это по Его снисхождению к нам. Так как Он, будучи в мире, не казался находящимся в мире, потому что неведом был, напоследок же явил Себя, благоволив облечься в нашу плоть, то это самое явление и снисхождение Его евангелист и называет пришествием. Достойно удивления, что ученик не стыдится унижения своего Учителя, но смело описывает нанесенное Ему оскорбление: и это – не маловажное доказательство его правдолюбивого духа. Впрочем, если стыдиться, то надобно стыдиться за тех, которые нанесли, а не за Того, Кто претерпел оскорбление. Он тем еще более прославился, что и после такого оскорбления так промышляет о Своих оскорбителях; а они пред всеми оказались неблагодарными и презренными, потому что отвергли, как врага и неприятеля Того, Кто пришел к ним с такими благами. Да и не тем только они повредили себе, но и тем, что не получили того, чего достигли принявшие Его. А что получили последние?

Елицы прияша Его, даде им область чадом Божиим быти (ст. 12). Но для чего же ты, блаженный, не сказываешь нам и о наказании тех, которые не приняли Его, а говоришь только, что они свои были и во своя Пришедшего не приняли? А что они за это потерпят, какому наказанию подвергнутся, того ты не присовокупил. Может быть, чрез это ты более устрашил бы их и угрозою смягчил бы грубость их надменности. Для чего же ты умолчал об этом? Но какое же другое, говорит евангелист, наказание могло бы быть более того, что они, имея возможность сделаться чадами Божиими, не делаются таковыми, но добровольно лишают сами себя такого благородства и чести? Впрочем, наказание их не ограничится тем только, что они не получат никакого блага; их постигнет еще огонь неугасающий, что впоследствии яснее открывает евангелист. Теперь же он говорит о неизреченных благах, дарованных принявшим Господа, и вкратце изображает эти блага следующими словами: Елицы же прияша Его, даде им область чадом Божиим быти. Хотя бы то были рабы или свободные, эллины или варвары, или скифы, хотя бы немудрые или мудрые, жены или мужи, дети или старцы, незнатные или знатные, богатые или бедные, начальники или простолюдины – все, говорит евангелист, удостоены одной почести. Вера и благодать Духа, устранив неравенство мирских достоинств, всем им сообщила один вид, на всех напечатлела один образ – Царский. Что может сравниться с таким человеколюбием? Единородный Сын Божий не возгнушался сопричислить к лику чад – и мытарей, и волхвов, и рабов, и самых неважных людей, многих еще с поврежденными членами тела и со множеством недостатков. Такова сила веры в Него, таково величие благодати! Как огонь, проникши в землю, в которой есть металл, тотчас из нее производит золото, так, и еще лучше, крещение делает омываемых им из бренных золотыми, когда Дух, наподобие огня, проникает в наши души и, попаляя в них образ перстнаго, износит, как бы из горнила, образ небеснаго, образ новый, светлый, блестящий.

На пасхальной Божественной литургии читается фрагмент из первой главы Евангелия от Иоанна (стихи 1–17):

В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог.

Оно было в начале у Бога. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть. В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков. И свет во тьме светит, и тьма не объяла его.

Был человек, посланный от Бога; имя ему Иоанн. Он пришел для свидетельства, чтобы свидетельствовать о Свете, дабы все уверовали чрез него. Он не был свет, но был послан, чтобы свидетельствовать о Свете. Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир. В мире был, и мир чрез Него начал быть, и мир Его не познал. Пришел к своим, и свои Его не приняли. А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими, которые ни от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились.

И Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца. Иоанн свидетельствует о Нем и, восклицая, говорит: Сей был Тот, о Котором я сказал, что Идущий за мною стал впереди меня, потому что был прежде меня. И от полноты Его все мы приняли и благодать на благодать, ибо закон дан чрез Моисея; благодать же и истина произошли чрез Иисуса Христа.

На первый взгляд, удивительно, что для чтения во время пасхальной Божественной литургии избран отрывок, в котором ни слова не говорится о Воскресении Христа. Связано это с тем, что, согласно древнейшей церковной традиции, весь евангельский текст (от Матфея, Марка, Луки и Иоанна) разделен на фрагменты таким образом, чтобы в течение года Евангелие было прочитано полностью. А поскольку Евангелие от Иоанна - самое глубокое, насыщенное богословскими понятиями и трудное для восприятия новичка, начало чтения этого Евангелия было приурочено к тому моменту, когда в церкви «новичков» практически не оставалось. Во время предпасхального Великого поста уверовавшие во Христа, но некрещеные христиане проходили процесс «оглашения», то есть изучали основы христианской веры. А накануне Пасхи, на литургии Великой субботы, совершалось массовое крещение подготовившихся к этому событию христиан.

Таким образом, в пасхальной Божественной литургии участвовали, практически, только «верные», которые, согласно пониманию Церкви, были подготовлены к слушанию самого сложного по содержанию Евангелия.

Пояснение пасхального Евангельского чтения

Пролог Евангелия от Иоанна

Пролог Евангелия от Иоанна - величайшее и важнейшее из богодухновенных писаний Нового Завета. Его по справедливости можно назвать и высочайшим шедевром человеческого гения, насколько последний самостоятельно проявлял себя под воздействием Святого Духа. И по несравненной красоте выражения, и по бездонной глубине смысла Пролог остается и поныне непревзойденным религиозно-философским памятником, а для христиан всех конфессий - авторитетнейшим вероучительным текстом.

Это возвышенный гимн в честь Воплощенного Слова Божия, написанный в поэтическом жанре, а именно ритмической прозой. Два раза (ст. 6-8 и 15) гимн прерывается обращением к свидетельству Иоанна Крестителя как последнего пророка Ветхого Завета (после 400-летнего отсутствия пророчества у народа Божия) и как человека, высоко почитаемого в народе и даже при его жизни признаваемого многими за Мессию.

Бог-Слово - Жизнь и Свет творения

1 В начале было Слово,
и Слово было у Бога,
и Слово было Бог.
2 Оно было в начале у Бога.
3 Все через Него начало быть,
и без Него ничто не начало быть,
что начало быть.
4 В Нем была жизнь,
и жизнь была свет человеков.
5 И свет во тьме светит,
и тьма не объяла его.

Стих 1: В начале было Слово

Выражение В начале отсылает к первому стиху Книги Бытия: "В начале сотворил Бог небо и землю". Апостол Иоанн Богослов начинает свое пасхальное благовестие с самого начала, как и священная летопись происхождения всего существующего - Книга Бытия. Евангелист уводит мысль читателей за пределы мира и времени, к вечно сущему бытию Творца. В начале творения Слово уже было , значит, Оно было до творения, следовательно, вечно было, вне времени и творения, поскольку само время началось вместе с творением. Итак, Слово существует вечно, и Оно не сотворено, нетварно. Но что это за Слово ?

Греческое понятие логос , передаваемое по-русски как слово , означает законченную, связную, отчетливую мысль (смысл). Иначе говоря, логос нельзя понимать как отдельное слово, а только как законченную речь, высказывание. Это значение понятия слово сохранилось и в русском языке в таких сочетаниях, как "Божье слово", "Слово о полку Игореве", "честное слово", "одним словом" и т. п.

У апостола Иоанна Слово означает здесь Смысл, внутреннюю Речь и Мышление Бога. Этот Смысл есть самостоятельное Лицо (Личность) и ниже назван Единородным Сыном Бога-Отца и Господом Иисусом Христом. Таким образом, термин Слово избран здесь как имя Сына Божия, Который в Своем земном Воплощении получил имя Иисуса Христа.

Ап. Иоанн выбрал здесь такое наименование Сына Божия, чтобы дать максимально духовное, предельно возвышенное понятие о Нем и о Его происхождении от Отца, поскольку термин Слово в наименьшей степени сравнительно с другими именами (Сын Божий, Иисус Христос и др.) связан с земными представлениями. Как слово-мысль бесстрастно (без отсечения, деления и т.п.) рождается от ума, полностью являет собой ум и есть по природе то же самое, что и ум, так и Сын Божий бесстрастно (нематериально, вневременно, внепространственно) рождается от Отца, совершенным образом являет Его и единосущен с Ним, т.е. той же сущности (природы), что и Отец.

Следующее, что мы слышим об этом удивительном Слове, что Оно было у Бога , или, как можно с греческого передать эту фразу, "было обращено к Богу" или даже: "было лицом к лицу с Богом". Термином "Бог" Евангелие, как это обычно для всего Священного Писания, называет Бога-Отца. Здесь подчеркнуто, что Слово и Бог-Отец - разные Личности, но в то же время - что Они пребывают в живом личном общении, друг перед другом.

И наконец, Евангелист возвещает нам главное о сущности этого Слова: Слово было Бог . Здесь уже термином "Бог" обозначена не Личность Бога-Отца, как в предыдущей строке, а Божественная сущность (естество, природа). Это отмечено особенностью греческого текста (отсутствием здесь определенного артикля, тогда как в предыдущей строке при слове "Бог" он стоит). Поэтому данную строку можно передать так: "Слово было Богом по Своей сущности", или: "Слово было тем же, что и Бог" (так переводят некоторые современные переводчики).

Иначе говоря, Слово, будучи иным Лицом (Личностью, или, на более позднем богословском языке, Ипостасью, что означает самостоятельное бытие ), есть, тем не менее, одно и то же с Богом-Отцом в смысле сущности (природы, естества), т. е. Божества. Логос - такой же Бог, как и Отец, но Он - не тот же, кто Отец, Он - некто иной, иное Лицо. При этом ни в коем случае нельзя говорить о двух Богах в силу тождества (а не подобия только) сущности Отца и Сына: Бог один, поскольку Божество (само содержание Бога, то, благодаря чему Он является именно Богом, а не чем-то иным) одно; Отец и Сын обладают одним и тем же (а не сходным лишь) естеством - Божеством. Однако Логос Божий, вечно происходящий, рождающийся от Бога-Отца, есть самостоятельное, самодеятельное, самосознающее Существо, Личность.

Таким образом, термин Слово обозначает здесь Лицо (Ипостась) Сына Божия, термин Бог во второй строке (в греческом тексте с определенным артиклем) - Лицо Бога-Отца, а Бог в третьей строке (в греческом без определенного артикля) - Божью сущность (природу, естество).

Ст. 2: Оно было в начале у Бога

Ввиду сказанного выше этот стих означает: "Божественное Слово вечно (до и вне творения) пребывает в живом и личном отношении с Богом-Отцом".

Ст. 3: Всё через Него начало быть

После сообщения о домирном бытии Слова ап. Иоанн переходит к мысли о творении мира. Эту фразу можно передать и так: "Всё благодаря Ему начало быть (появилось, возникло)", а еще лучше так: "Всё благодаря Ему было сотворено".

По учению Церкви, Бог-Отец сотворил мир с помощью Бога-Сына, но не как орудием или средством, а вместе с Ним как с живым, самостоятельно действующим Лицом. Вместе с Отцом и Сыном в творении участвовал и Дух. Всякое действие Троицы производят все Лица совместно. При этом начало всякого дела - Отец, само осуществление дела - Сын, а исполнение и завершение - Дух.

Ст. 4: В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков

Жизнь всего творения изначально была заключена в Слове. В людях эта жизнь достигает своего высшего расцвета в свете разума, самосознания, совести. Таким образом, жизнь всего сотворенного мира, разумность и нравственность людей заключены в Слове, проистекают от Него, являются Его дарами.

Далее в Евангелии мы встречаем Жизнь и Свет как наименования Иисуса Христа. Этот стих повествует о Нем как о Жизни всякой жизни и о Свете в людях: Он Сам есть оживляющий принцип всего, и Он же - начало сознательности и совести в каждом человеке

Ст. 5: И свет во тьме светит, и тьма не объяла его.

Непримиримое противостояние Света и Тьмы - характерная для четвертого Евангелия тема. Тьма не объяла Свет, что можно передать: не захватила или не настигла . Этот многозначный глагол допускает также перевод: не постигла (не поняла, не уразумела) . В последнем случае Тьма должна обозначать враждебных Богу людей.

Из-за многозначности символики света и тьмы остается неопределенным, что именно имел в виду Иоанн. Речь может идти о тьме зла и греха, в которую погружен мир со времени грехопадения: несмотря на отступление от Бога, у людей всегда была возможность обратиться к Нему. Но Иоанн, может быть, думал о решающей схватке Света и Тьмы на Голгофе: убийством Иисуса Христа Тьма не одолела Свет, и Он воссиял с новой силой в Воскресении.

Свидетель о Свете

6 Был человек, посланный от Бога; имя ему Иоанн.
7 Он пришел для свидетельства, чтобы
свидетельствовать о Свете, дабы все уверовали через него.
8 Он не был Свет, но (был послан,) чтобы свидетельствовать о Свете.

Ст. 6: Был человек, посланный от Бога; имя ему Иоанн

Обращение к свидетельству Иоанна Предтечи означает как бы суммирование пророчеств о грядущем Христе всего Ветхого Завета: Иоанн Креститель есть последний пророк этой уходящий эпохи, ее достойное увенчание и соединительное звено обоих Заветов, в котором как бы собраны и учтены все пророчества. Непреодолимая сила его свидетельства заключена как в той высокой духовной жизни, которая его отличала, так и в том, что он лично встретил Того, о Ком пророчествовал, и даже собственноручно крестил Его, что и делает его указание на Иисуса как на Мессию (Христа) собственно свидетельством , а не пророчеством.

Ст. 7: Он пришел для свидетельства, чтобы свидетельствовать о Свете, дабы все уверовали через него

Понятие свидетельства характерно для ап. Иоанна. Очевидным образом это понятие связано с другим характерным для Иоанна термином - истина . Одна из самых существенных особенностей Четвертого Евангелия - настойчивое удостоверение в истинности описываемых событий и произносимых утверждений.

Ст. 8: Он не был Свет, но (был послан,) чтобы засвидетельствовать о Свете

В подлиннике во второй части стиха нет глагола (в русском переводе он добавлен переводчиками: "был послан"). Это придает особую силу и выразительность сделанному заявлению. Напрашивается глагол из предыдущей части стиха - был : "но был , чтобы свидетельствовать о Свете", что дает смысл: все существование Иоанна Предтечи было подчинено одной-единственной цели - свидетельству о Христе (ср. 1:23).

Слово в мире

9 Был Свет истинный,
Который просвещает всякого человека,
приходящего в мир.
10 В мире был,
и мир через Него начал быть,
и мир Его не познал.

Ст. 9: Свет истинный здесь означает подлинный , т. е. полностью соответствующий своему имени (своей идее) Свет . Очевидно, ап. Иоанн хочет сказать, что Свет в полном смысле этого слова, единственный достойный идеи совершенного света (в смысле религиозного, духовного символа), есть Слово (ср. 6:32.35, 15:1). Этот Свет-Слово просвещает всякого человека, приходящего в мир

Все люди самим фактом своей причастности к человеческому роду просвещены Светом Божественного Логоса, следовательно, имеют некое первичное богопознание, нравственное сознание, совесть, мистическое видение Бога в Его Логосе.

Ст. 10: В мире был, и мир через Него начал быть, и мир Его не познал

Эта фраза снова обращается к мировоззрению эпохи, согласно которому мир образован, содержится и управляется творческим космическим Логосом.

Понятие мира у ап. Иоанна очень своеобразно. Подобно некоторым другим его терминам, оно двузначно, ибо своими корнями уходит в еврейское мышление, но не упускает из виду и греческий смысл соответствующего слова - космос .

У Евангелиста Иоанна мир - это прежде всего человеческий мир, состояние человечества, причем обычно - греховное, враждебное Богу состояние.

В этом стихе как бы обыгрывается понятие мира-космоса , который берется в двух разных значениях - мироздания и падшего состояния человечества. В тройном повторении слова мир звучит горечь автора, одним взглядом охватывающего всю историю мира , не исполнившего свое назначение. Здесь идет речь о языческом мире до Воплощения Слова: Логос был в мире как Его Творец и Промыслитель и даже был отчасти угадан философами, но не был познан ими в библейском значении этого слова, т.е. в смысле познания как веры, доверия, послушания и любви (ср. Деян.17:23-28, Рим.1:19-25).

Отвержение и приятие

11 Пришел к своим, и свои Его не приняли.
12 А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его,
дал власть быть чадами Божиими,
13 которые ни от крови, ни от хотения плоти,
ни от хотения мужа, но от Бога родились.

Ст. 11: Пришел к своим , точнее к своему или в свое . Здесь имеется в виду "свое владение" или "свой народ", т.е. иудеи, избранный Богом народ.

Еще большая горечь слышится в словах Евангелиста: даже те, кого Господь избрал и отличил от других народов, "свои" не узнали и не приняли Своего Господа и Спасителя.

Ст. 12: А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими

Те, которые приняли Его - уверовавшие из иудеев и язычников. Веровать во имя Его означает веровать в Него так, как Он является (раскрывается) верующему в личных отношениях и вместе с тем так в Него такого, каков Он есть на самом деле, согласно Его существу.

Уверовавшим дана власть стать (так точнее перевести, чем быть ) чадами Божиими. Не сказано, что сделал их чадами Божиими, но дал власть стать таковыми. Этим подчеркнута ненасильственность действия благодати, свобода верующих и необходимость усилий с их стороны, чтобы становиться и быть чадами Божиими.

Власть означает свободу, возможность и силу действовать. Богу эта власть принадлежит изначально, по природе. Сын Божий получает ее от Отца (Ин. 17:2) и Сам обладает ею (Ин. 10:18). Иисус Христос учил как власть имеющий, а не как книжники (Мк. 1:22). Людям же она дается свыше. Некоторые комментаторы склонны рассматривать здесь власть как право , но важно, что это не просто юридическая категория, а реальная свобода и сила .

Смысл выражения чада Божии раскрывается в следующем стихе: это те, кто духовно родились от Бога.

Ст. 13: которые ни от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились

Эта фраза тройным отрицанием отвергает для духовного рождения обычный естественный порядок: беременность (от крови , точнее от кровей ), плотское желание (хотение плоти ), желание и решение родителей иметь детей (желание мужа - как главы семьи)

О важности нового рождения от воды и Духа Господь Иисус Христос беседует с Никодимом, о чем рассказано в третьей главе Евангелия от Иоанна.

Слово стало плотью

14 И Слово стало плотью,
и обитало с нами,
полное благодати и истины;
и мы видели славу Его,
славу как Единородного от Отца.

Это центральное провозвестие Евангелиста Иоанна и всего Нового Завета, возвещение события неслыханного, невероятного и невообразимого для всего древнего мира, для всех религий и мировоззрений. В языческих мифах боги сходят на землю и обращаются среди людей, но никто из древних языческих богословов и философов и помыслить не мог, что Сам Верховный Абсолют мог бы воплотиться и жить среди людей, ведь они не знали Его как личность , но представляли себе как безличное непознаваемое "Нечто", не имеющее никакого живого отношения к человеческому миру. Но и в иудаизме к тому времени был уже забыт живой смысл ветхозаветных Богоявлений и пророчеств. Вместо этого сформировалось понятие о Боге как о совершенно запредельном нашему миру Существе, в отношении Которого бессмысленно говорить о Воплощении. И для греков, и для евреев идея Воплощения Бога была безумием.

Вопреки всему этому ап. Иоанн провозглашает свое немыслимое благовестие: Слово стало плотью , т. е. полноценным человеком, восприняло человеческую природу, поскольку слово плоть , как мы упоминали выше, означает всю человеческую природу - и тело, и душу, и дух. Стало плотью , конечно, не означает: превратилось в плоть . Сын Божий стал тем, Кем не был (человеком), не перестав быть тем, Кем был всегда (Богом по природе).

Св. Отцы указывали, что фраза Слово стало плотью поразительно точно и полно выражает православное учение о Боговоплощении и обличает основные ереси о Христе. Она отвергает лжеучение так называемых гностиков и докетов, считавших пришествие в человеческой плоти иллюзий: Слово стало плотью , т. е. реально приняло в Себя всю полноту человеческой природы. Этим отвергается и ересь монофизитов, ложно учивших об одной, Божественной природе Иисуса Христа после Воплощения. Но Евангелие говорит, что Слово действительно стало, сделалось плотью, подлинно воплотилось, стало совершенным человеком. Несторий и его последователи думали, что во Христе две личности - человека Иисуса и Сына Божия, Который вселился в человека в момент Крещения на Иордане. Но ап. Иоанн ясно возвещает: Слово стало плотью, а не просто обитало во плоти. Во время иконоборческих гонений защитники иконопочитания также цитировали этот стих: раз Слово действительно стало плотью, значит, изображая человеческую плоть Христа, мы изображаем Его Самого, Божественный Логос, а если на иконе изображен Он Сам, то Ему можно и нужно поклоняться.

В своем Первом Соборном Послании ап. Иоанн предлагает веру в Воплощение Иисуса Христа как критерий различения Духа Божия от духа антихриста (1 Ин.4:1-3)

Став человеком, Слово обитало с нами , что означает, в соответствии с библейским значением употребленного здесь глагола, присутствие Бога среди Своего народа. Ап. Иоанн выражает здесь мысль, что Воплощение Иисуса Христа явилось подлинным и совершенным присутствием Бога среди людей, завершением и исполнением всех ветхозаветных прообразов и пророчеств об этом.

Глагол обитать стоит здесь в такой форме, что скорее следовало бы перевести: Слово поселилось среди нас.

По учению Церкви, Сын Божий стал человеком не временно, а навечно; об этом свидетельствует догмат Вознесения Иисуса Христа с Его человеческой прославленной плотью "одесную" ("по правую руку") Бога Отца, т. е. вознесение обоженного человечества Христа в теснейшую близость к Божеству, в Его Жизнь и Славу.

В начале своего Первого Послания Евангелист Иоанн повторяет эту глубоко волновавшую его мысль - о вселении среди нас Слова, так что мы могли видеть и осязать Его.

Воплощенный Логос был полон благодати и истины .

Это библейское выражение милость и истина . Оно передает единство в Боге двух как будто противоположных, а на самом деле дополняющих друг друга, качеств: милости, милосердия, склонности к прощению - и справедливости, правды, верности закону, суду (ср. Исх.34:6-7). В мессианские времена, как поется в псалме, "милость и истина встретятся, правда и мир облобызаются" (Пс.84:11). Впрочем, оба термина в употреблении Иоанна переходят за границы значения этого ветхозаветного выражения и выражают нечто большее.

Благодать - это не просто милость, но и дар Божественной Жизни. Также и истина не исчерпывается ветхозаветным смыслом справедливости и верности, но означает и полноту Откровения Божия в Иисусе Христе и исполнение в Нем всех ветхозаветных образов и "теней".

От имени всех апостолов Евангелист свидетельствует, что мы видели славу Его . Эта слава означает здесь всю совокупность славных дел Иисуса Христа, чудеса и особенно такие явления славы Его Божества, как Преображение, Воскресение, Вознесение.

Но Евангелист Иоанн использует понятие славы еще в особом и неожиданном смысле - как указывающее на Его крест и страдания. В библейском значении слава есть раскрытие подлинной сущности Бога. И может быть, здесь славу тоже нужно понимать в смысле раскрытия истинной сущности Бога как Любви - в самоумалении, служении, жертве, распятии Иисуса Христа, Который через все это дает истинную Жизнь верующим в Него.

Эта слава Логоса описывается так: слава как Единородного от Отца . Слово единородный означает единственный сын (или дочь) у родителей. Отсюда оно приобрело еще особые дополнительные значения: уникальный, неповторимый , а также самый любимый, самый дорогой . Ап. Иоанн употребляет его для обозначения уникальности отношения Иисуса Христа как Сына Божия к Отцу: Он один есть подлинный Сын Отца, во всем равный Отцу, тождественный с Ним по природе, тогда как мы - усыновленные из милости, по благодати, сыны не в собственном смысле этого слова.

Полнота благодати в Иисусе Христе

15 Иоанн свидетельствует о Нем и, восклицая, говорит:
Сей был Тот, о Котором я сказал, что Идущий за мною
стал впереди меня, потому что был прежде меня.
16 И от полноты Его
все мы приняли и благодать на благодать,
17 ибо закон дан через Моисея;
благодать же и истина произошли через Иисуса Христа.
18 Бога не видел никто никогда;
Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил.

Ст. 15: Иоанн свидетельствует о Нем…

Иоанн Креститель свидетельствует о первенстве Иисуса Христа, поскольку ученики Иоанна склонны были считать его самого обещанным Мессией.

Иоанн Предтеча напоминает свои предыдущие слова, известные слушателям Идущий за мною (ср. Ин. 1:26, Мф. 3:11), что означает не сзади меня , а за мною во времени, т.е. Тот, Кто приходит после меня: Иисус Христос вышел проповедовать только после того, как миссия Иоанна Крестителя завершилась, и он был брошен в тюрьму. Но Тот, Кто вышел позже, стал впереди меня ,точнее, оказался, сделался впереди меня, что означает, что Иисус стал славнее, превосходнее, выше, Иоанна, превзошел его достоинством и значением.

Предтеча указывает, почему это так: потому что был прежде меня . Этонеобычное для греческого языка выражение означает первенство по времени Сына Божия: Иисус Христос, Который как человек родился и вышел на проповедь позже Иоанна, рожден в вечности от Отца.

Ст. 16: И от полноты Его все мы приняли и благодать на благодать

Полнота Божества в Иисусе Христе сделала возможным получение от Него неисчерпаемой полноты Божиих дарований. Об этом сказано очень необычным выражением: благодать на благодать .Буквально оно означает благодать вместо благодати или благодать за благодатью . Первое прочтение может означать, что благодать Ветхого Завета сменяется благодатью Нового. Второе означает неисчетное множество даров, полученных и получаемых нами от Господа - один дар за другим, милость за милостью, без конца.

Ст. 17: ибо закон дан через Моисея…

Сопоставление Христа с Моисеем характерно для ап. Иоанна более, чем для других евангелистов. Упоминание Моисея как свидетеля о Христе находим у Иоанна в 5:45-47. В 6-й главе, где Хлеб Жизни сравнивается с манной, мы опять встречаем сопоставление Христа и Моисея.

Ст. 18 Бога не видел никто никогда

Речь идет о фундаментальной религиозной истине: сущность Божию, как она есть сама в себе, тварные существа знать не могут (ср. 1 Тим.6:16). По связи с предыдущим стихом можно предположить и тут противопоставление Христа Моисею, о котором несколько раз сказано, что он видел Бога (Исх. 24:10, Числ. 12:8).

И тем не менее, возвещает ап. Иоанн в заключительном стихе Пролога, эту неисследимую и непознаваемую сущность Божию раскрыл людям Сын Божий:

Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил

Вместо Единородный Сын наиболее авторитетные древние рукописи имеют Единородный Бог . Если мы признаем правильным чтением последний вариант, то это очень необычное выражение будет параллельно первому стиху, где сказано, что "Слово было Бог", т.е. термин Бог (в греческом без определенного артикля) показывает природу Единородного: Он есть такой же Бог, как и Отец, и именно поэтому может явить, открыть Бога-Отца.

сущий в недре Отчем

Слово сущий толкователи сопоставляют с именем Божиим, открытым Моисею: "Я есмь Сущий" (Исх.3:14). Этим словом, говорит св. Иоанн Златоуст, изображается "бытие постоянное, бытие безначальное, бытие в истинном и собственном смысле"

Сущий в недре Отчем в греческом подлиннике написано так, что буквально надо бы читать: Сущий в недро (лоно) Отчее , т. е. предлог "в" означает движение вовнутрь или по направлению к чему-то. Тогда это выражение становится близким к выражению первого стиха: Слово было у Бога , буквально: к Богу , что мы передали как обращено к Богу .

Это выражение передает истину единосущия Сына Отцу (тождественность сущности, природы Отца и Сына) и любовь между ними (в Библии положение на лоно было признаком истинного сыновства, ср. "быть на лоне Авраамовом", что означает приобщение к отцам истинных сынов).

Он явил - точнее изъяснил, истолковал или рассказал, поведал . У греков этот термин означал истолкование знамений, снов, священных прорицаний (от этого глагола происходит слово "экзегет" - истолкователь, что было официальной должностью в Афинах). В более позднем языке этот глагол означал также "переводить" с языка на язык. Можно сказать, что Христос как бы "перевел" неизреченную сущность Отца на человеческий язык. Недоступная сущность Бога, провозглашает ап. Иоанн, стала доступной, "ясно изложенной", "переведенной" на наш язык в Иисусе Христе. Изложению этого Откровения посвящено все Евангелие. Несомненно, что эта явленная людям сущность есть та же слава стиха 14. Иными словами, в согласии с глубочайшим смыслом понятия славы в Библии и особенно в Четвертом Евангелии, это Откровение беспредельной Божией любви в Кресте и Воскресении Христа: непознаваемой сущностью Бога парадоксальным образом оказывается немыслимая любовь до отдания самого дорогого своего на позорную смерть, через которую люди получают вечную Жизнь Божию.

Юрий Вестель

И другие священнослужители Русской православной церкви , принявшие участие в ночном пасхальном богослужении в храме Христа Спасителя, впервые прочитали Евангелие от Иоанна на 18 языках мира, в том числе арамейском и китайском. Прежде служба велась, как правило, не более чем на нескольких языках, в том числе церковно-славянском, русском, латыни или греческом. Чтение Евангелия на разных языках было призвано подчеркнуть единство христиан мира.

Речь идет о семнадцати первых стихах Евангелия от Иоанна: "В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог" (Ин 1,1). Согласно церковному календарю, в течение года читаются все четыре Евангелия. Чтение же Евангелия от Иоанна начинается на Пасхальной литургии. Это Евангелие с наиболее сложным богословским содержанием в древние времена звучало в церкви впервые для новокрещенных в пасхальную ночь, тех, кто прошел перед этим курс катехизации.

Традиция чтения Евангелия от Иоанна восходит к X веку. Считается, что она была инициирована константинопольским Патриархом. Сначала текст читался на двух языках – латинском и греческом. Позднее был добавлен древнееврейский, как третий из языков, на которых была сделана надпись на кресте "Иисус Назорей – царь Иудейский". Когда в литургии начали использовать местные языки, этот текст стал читаться и на них.

Сейчас принято читать пасхальное Евангелие на этих трех древних и некоторых современных языках. Чтение символизирует универсальность Евангелия, которое обращено ко всем народам: благая весть о Христе, чья победа над смертью празднуется в Пасхальную ночь, должна быть услышана на всех языках мира.

Существует также традиция пения пасхальных тропарей на разных современных языках. Главным песнопением праздника является тропарь "Христос воскресе из мертвых…". Тропарем в церковной традиции называется краткое песнопение, выражающее суть празднуемого события. Радостный гимн, возвещающий о воскресении Христа, первый раз звучит в пасхальную ночь, когда крестный ход, обойдя вокруг храма, останавливается у его закрытых дверей. Радостная песнь "Христос Воскресе…" многократно повторяется в церковных богослужениях на протяжении всех сорока дней празднования Пасхи. Весть о воскресении Спасителя возвещается всем народам во всех уголках земли, и в православных церквах можно услышать пение тропаря Пасхи на разных языках.

Как напоминает РИА "Новости" , тропарь повествует о том, как на рассвете первого дня после субботы (теперь этот день недели мы называем воскресеньем в память о воскресении Христа), когда жены-мироносицы подошли ко гробу, чтобы помазать благовониями тело своего Учителя и Господа, оказалось, что тяжелый камень, закрывавший вход в пещеру погребения, отвален. Гроб пуст: в нем лишь погребальные пелены, в которые было завернуто тело Иисуса Христа. Сам же Христос воскрес! Вот как это звучит на разных языках:

на греческом: Χριστος Aνεστη!

на латыни: Christus resurrexit!

на английском: Christ is Risen!

на немецком: Christus ist auferstanden!

на французском: Le Christ est ressuscité!

на испанском: ¡Cristo ha resucitado!

на итальянском: Cristo è risorto!

на шведском: Kristus är uppstånden!

на японском: Hristos fukacu

на арабском: Hakam Kam

на иврите: Mashiah kam

на турецком: Mesih dirildi!

на русском: Христос Воскресе!

Глава 4 ПАСХАЛЬНОЕ ЕВАНГЕЛИЕ

Во 2-й главе Евангелия от Иоанна есть такая фраза: «Приближалась Пасха Иудейская, и Иисус пришел в Иерусалим» (Ин., 2:13), и далее: «И когда Он был в Иерусалиме на празднике Пасхи…» (Ин., 2:23). Затем, в начале 6-й главы, сказано: «Приближалась же Пасха, праздник Иудейский…» (Ин., 6:4). В 11-й главе вновь читаем: «Приближалась Пасха Иудейская, и многие из всей страны пришли в Иерусалим перед Пасхою» (Ин., 11:55). Понятно, что и далее речь пойдет о событиях, по времени связанных с иудейской Пасхой.

У экзегетов былых времен сложилось представление, что в этом Евангелии говорится сначала о первой Пасхе, которая упоминается во 2-й главе; затем о Пасхе, наступившей через год, о которой говорится в 6-й главе; затем, в конце 11-й главы, – уже о третьей Пасхе. И получалось, что события, описанные в Евангелии от Иоанна, происходили в течение трех лет. На самом деле это, вероятно, не так, во всяком случае, определенно говорить об этом невозможно. Очевидно, смысл здесь заключается именно в том, что на протяжении всего текста в нем рефреном повторяется одна и та же фраза: «Приближалась Пасха…» («эггюс эн то пасха»). Весь колорит, весь настрой Евангелия от Иоанна от начала и до конца пасхальный. Не случайно поэтому именно это Евангелие читается на литургии в течение сорока дней после Пасхи как на православном Востоке, так и на католическом Западе, то есть у христиан как греческой, так и латинской традиций.

Все четвертое Евангелие освещено ослепительно белым светом Преображения Господня и Святой Пасхи. Вспоминаются слова из Евангелия от Марка (9:3), где говорится, что в миг Преображения одежды Иисуса «сделались блистающими, белыми весьма, такими, что белиль-щик на земле не может так выбелить». Вспоминается и то место Евангелия от Матфея, где про ангела, отвалившего камень от гроба Воскресшего, говорится, что «был вид его как молния, и одежда его бела как снег» (Мф., 28:3). Мироносицы у гроба согласно Евангелию от Марка (16:5) увидели «юношу, облеченного в одеяние белое». Важно вспомнить и о том, что происходило это «ранним утром… при восходе солнца» (Мк., 16: 2). Как говорится в одном из средневековых латинских гимнов: