А.А. Леонтьев

Язык,

речь,

речевая

деятельность

ПРОСВЕЩЕНИЕ

Леонтьев А.А.

Язык, речь, речевая деятельность. М., Просвещение», 1969. 214 стр.

А. А. Леонтьев знакомит читателей с теорией речевой деятельности , с принципами исследования речевой деятельности, психолингвистикой как наукой о речевой деятельности, показывает, как связаны анализ речевой деятельности и проблемы обучения языку.

Глава I. ТЕОРИЯ РЕЧЕВОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ 5

§ 1. Объект и предмет лингвистической науки 5

§ 2. Язык и речь 6

§ 3. Понятие речевой деятельности 14

§ 4. Общественные функции и функциональные эквиваленты языка как проблема теории речевой деятельности 16

§ 5. Языковой знак и теория речевой деятельности 24

Глава II. ИССЛЕДОВАНИЕ РЕЧЕВОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ И НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМЫ ЯЗЫКОЗНАНИЯ 28

§ 1. Диахрония, история, развитие языка 28

§ 3. К теории культуры речи 41

§ 4. Некоторые вопросы генезиса речевой коммуникации в свете теории деятельности 46

Глава III. ПСИХОЛИНГВИСТИКА КАК НАУКА О РЕЧЕВОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ 52

§ 1. Из истории возникновения и развития психолингвистики 52

§ 2. О предмете психолингвистики 55

§3. Психологические проблемы порождения фразы 61

§4. Психолингвистические проблемы семантики 68

Глава IV. РЕЧЕВАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ И ПРОБЛЕМЫ ОБУЧЕНИЯ 74

§ 1. Речевая деятельность и обучение языку 74

§ 2. О речевой ситуации и принципе речевых действий 83

§ 3. Сущность и задачи школьной грамматики 88

§ 4. К вопросу о месте психолингвистического анализа в проблематике «школьной грамматики» (части речи как психолингвистическая проблема) 91

ПРИЛОЖЕНИЕ. ИЗ ИСТОРИИ ИЗУЧЕНИЯ РЕЧЕВОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В НАШЕЙ СТРАНЕ 96

И. А. Бодуэн де Куртенэ 96

Л. С. Выготский 109

ОТ АВТОРА

Эта тенденция в значительной мере обусловила и появление настоящей книги. Ее основная идея – необходимость на современном этапе развития наук о человеке не ограничиваться в исследовании речи и языка рамками одной науки (например, лингвистики), а широко оперировать в первую очередь такими понятиями и категориями, которые возникают в ходе междисциплинарного исследования. Идеи, получившие отражение в книге, высказывались автором ранее, но здесь эти мысли, так сказать, собраны воедино и представлены как целостная система. На страницах настоящей работы автор отнюдь не стремился лишь выразить свое собственное мнение по затронутым им вопросам. Напротив, ее задача -- ввести читателя в круг некоторых проблем, волнующих лингвистическую науку сегодняшнего дня, и дать более или менее общее представление о состоянии этих проблем. При этом автор стремился сделать свое изложение ясным и доступным для широкого читателя, в частности, не перегружать изложение ссылками на литературу (специально истории вопроса посвящена наша брошюра "Психолингвистика" (Л., 1967), к которой и следует обратиться заинтересовавшемуся читателю). При подготовке книги автор использовал материалы статей и докладов, частично опубликованных ранее в различных изданиях.

Книга состоит из четырех глав и приложения. В первой главе затрагиваются наиболее важные теоретические проблемы общего характера , связанные с тематикой настоящей книги. Во второй главе автор пытается приложить высказанные выше теоретические положения к решению некоторых конкретно-научных вопросов. Третья глава посвящена психолингвистике как науке о речевой деятельности. Четвертая глава имеет практическую направленность: в ней анализируются различные вопросы, связанные с обучением языку и грамматике. Наконец, в приложении даны два исторических этюда -- об И.А.Бодуэне де Куртенэ и Л.С.Выготском. Это сделано по разным причинам. Параграф о Бодуэне введен потому, что об этом ученом как о психологе в широком смысле, как теоретике речевого поведения до сих пор фактически не было работ; имеющиеся источники дают, как правило, превратную картину этой стороны его взглядов (как нередко, впрочем, и других сторон). Параграф о Л.С.Выготском введен потому, что сейчас, когда идеи школы Выготского интенсивно проникают не только в психологию, но и в смежные науки и используются также в лингвистике, читателю крайне важно, на наш взгляд, иметь возможность в компактной форме ознакомиться с сущностью взглядов Выготского.

При написании настоящей книги автор пользовался помощью и дружеской поддержкой своих коллег по Институту языкознания АН СССР и Научно-методическому центру русского языка. Всем им, в особенности В.Г.Костомарову, оказавшему большую и бескорыстную помощь в работе над рукописью, нам хотелось бы принести самую сердечную благодарность.

§ 1. Объект и предмет лингвистической науки

В основу параграфа положена статья «Объект и предмет психолингвистики и ее отношение к другим наукам о речевой деятельности» (в коллективной монографии «Теория речевой деятельности (проблемы психолингвистики)». М., 1968).

В последние годы как за рубежом, так и в нашей стране появилось множество работ, посвященных так называемой логике науки, т. е. логической структуре научной теории и процесса научного исследования (СНОСКА: Отметим из них: «Проблемы логики научного познания». М., 1964; М. А. Розов. Научная абстракция и ее виды. Новосибирск, 1965; «Диалектика - теория познания. Проблемы научного метода». М., 1964; «Логика научного исследования». М., 1965). Однако целый ряд важнейших проблем этой области знания не получил пока достаточного освещения, и на этих проблемах целесообразно остановиться в нашей книге.

Речь идет прежде всего о самом понятии объекта науки, понятии, выносимом обычно за рамки логики как науки или сводимом к «индивидуальным объектам», как это сделано в сборнике «Логика научного исследования». Лишь в единичных работах проводится последовательное различение между этим понятием и понятием предмета науки. Поясним это различие.

Часто говорят, что ряд наук (языкознание, физиология и психология речи, патология речи и мышления, логика и поэтика) имеет один и тот же объект. Это означает, что все они оперируют одними и теми же

Анализировать не будем). Наконец, лингвист занимается организацией речи , так сказать, на элементарном уровне, на уровне фундамента; лишь после того как он закончит свою работу по «разборке» и обратной «сборке» объекта, приступают к работе логик и специалист по поэтике, оперирующие уже результатами работы лингвиста.

Итак, анализируя совокупность мыслительно-речевых актов (еще раз подчеркнем: мы говорим пока об этой совокупности лишь в качестве самого первого приближения к действительному объекту лингвистики!), лингвист выделяет в них то общее, что есть в организации всякой речи любого человека в любой ситуации, отыскивает те средства, без которых вообще невозможно охарактеризовать внутреннее строение речевого потока. B истории лингвистики были периоды, когда эти средства брались, в сущности, «списком», без эксплицитной попытки установить их реальное взаимоотношение как элементов системы. Сейчас лингвистика вступила в период систематизации и даже несколько увлеклась поисками системности, нередко перенося результаты, полученные на одном материале (скажем, при анализе звуковой стороны речи), на другой, не поддающийся такой непосредственной интерпретации (скажем, на семантику). Понятие системы языка заняло в лингвистике прочное и окончательное место. Можно сказать, что предметом лингвистической науки является сейчас именно система языка.

Из сказанного ясно видно, что предмет науки есть категория исторически развивающаяся. Иными словами, один и тот же объект одной и той же науки может быть интерпретирован ею по-разному на различных исторических этапах ее развития. Следовательно, конфигурация предмета науки зависит не только от свойств объекта, но и от точки зрения науки в данный момент. А эта точка зрения, в свою очередь, определяется, с одной стороны тем путем, который данная наука прошла, а с другой - теми конкретными задачами, которые стоят перед наукой в данный момент.

Как уже отмечалось, предмет науки есть обобщение множества возможных моделей конкретной предметной области. Обратимся к понятию модели.

Модель определяется в современной логике науки (СНОСКА: См.: В. А.. Штофф. Моделирование и философия. М.-Л., 1966, стр. 19. Из других важнейших работ последнего времени о моделях и моделировании см.: Ю. А. Жданов. Моделирование в органической химии. «Вопросы философии», 1963, № 6; А. А. Зиновьев, И. И. Ревзии. Логическая модель как средство научного исследования. «Вопросы философии», 1960, № 1; И. Б. Новик. О моделировании сложных систем. М., 1965; И. Г. Фролов. Очерки методологии биологического исследования. М., 1965) как «такая мысленно представляемая или материально реализованная система, которая, отображая или воспроизводя объект исследования, способна замещать его так, что ее изучение дает нам новую информацию об этом объекте». Ниже мы всюду будем понимать модель так, как ее понимает В. А. Штофф, с некоторыми дополнительными утверждениями относительно моделей речевой деятельности (СНОСКА: См. в этой связи : А. А. Леонтьев. Слово в речевой деятельности. М., 1965, стр. 41 и след.).

Как уже отмечалось выше, возможно множество несовпадающих моделей интересующего нас объекта, определенного (пока!) как совокупность речевых актов (глобальная «речь»). Ни одна из них не является полной, не исчерпывает объекта. Исчерпывающее описание его (а логическая модель - это и есть в общем случае всякое достаточно правильное, т. е. удовлетворяющее определенным требованиям к адекватности, описание объекта) невозможно и не нужно. В модели мы каждый раз вычленяем некоторые черты объекта, оставляя другие вне своего рассмотрения; однако все правильные модели данного объекта, образующие абстрактную систему объектов (систему абстрактных объектов), обладают инвариантными характеристиками, остающимися неизменными при переходе от одной модели к другой.

Внутри нашего объекта не даны в отдельности как нечто уже сформированное, заданное те его онтологические характеристики, которые можно было бы объединить в понятии «язык», точно так же как нам не даны как нечто заданное и характеристики, соответствующие понятию «речь» или любому другому аналогичному понятию. Разграничение языка и речи не лежит исключительно в этих онтологических, сущностных характеристики как объекта; как само оно, так и критерий или критерии, положенные в основу такого разграничения, исторически обусловлены развитием лингвистики и другой заинтересованной в таком разграничении науки - психологии, а также внутренними особенностями этих и других наук, изучающих речь (в глобальном смысле). Остановимся на этом разграничении несколько подробнее.

Существует обойма книг, своего рода джентльменский набор, которые почему-то считается необходимым упоминать в библиографическом списке в конце любой диссертации, посвященной языку, речи, овладению родным или неродным языком. Так получилось, что данная книга давно вошла в эту обойму и остается в ней поныне, хотя была она опубликована более 30 лет назад (впрочем, довольно большим тиражом -- 31 тыс. экз.).

Когда я, автор, задумываюсь, почему же так получилось, не могу найти однозначного ответа. В сущности, книга эта является сборником ранее опубликованных статей (и включает также несколько текстов, ранее не опубликованных). Видимо, причина в том, что это было первое массовое издание по психолингвистике, специально ориентированное на широкий круг лингвистов и методистов родного (и иностранного) языка. В то же время данная книга была едва ли не первым обобщающим трудом по тому, что можно назвать "лингвистикой речи" -- по теории речевой деятельности как части общего языкознания. Поэтому она привлекла читательское внимание и, как ни странно, удерживает его и сейчас.

Из девятнадцати разделов книги шесть перепечатаны из коллективной монографии "Теория речевой деятельности (проблемы психолингвистики)" (М.: Наука, 1968). Девять были опубликованы в различных журналах и сборниках, а четыре напечатаны в данной книге впервые. Несмотря на такую гетерогенность, книга, по отзывам многих ее читателей, получилась довольно целостной.

Книга в целом и отдельные ее составные части привлекли внимание и за рубежом. Уже через два года после выхода русского издания она была целиком опубликована в ФРГ. Главы из нее переводились также на итальянский язык, выходили в ГДР. Книга и главы из нее были предметом длительного обсуждения в западной, прежде всего немецкой лингвистике, психолингвистике, социолингвистике, лингводидактике.

Конечно, с тех пор, как книга была впервые опубликована, ее автор проделал большой путь. Не буду перечислять всех вышедших после нее моих книг -- назову только четыре последних. Это третье издание "Психологии общения" (1999), книга "Язык и речевая деятельность в общей и педагогической психологии. Избранные психологические труды" в серии "Психологи Отечества" (2001), монография "Деятельный ум. Деятельность, знак, личность" (2001) и третье издание "Основ психолингвистики" (2003). Кстати, в "Деятельном уме" опубликован полный список моих публикаций до 2001 года.

Хотелось бы надеяться, что "Язык, речь, речевая деятельность" может представить интерес и сейчас, для нового поколения читателей.

А.А.Леонтьев

Выдающийся отечественный лингвист, психолог, педагог. Признанный основатель психолингвистики в СССР и России. Профессор кафедры психологии личности факультета психологии Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова. Доктор филологических наук (1968), доктор психологических наук (1975), действительный член Российской академии образования (1992), ректор Института языков и культур им. Л.Н.Толстого (1994). Автор сотен научных публикаций по психологии, языкознанию, этнографии, семиотике, криминалистике, массовой коммуникации и педагогике, в том числе более 30 научных и научно-популярных книг. Организатор серии прикладных исследований по проблеме общения в сфере лекционной деятельности, рекламы, кино и др. Результаты его исследований широко используются в методике обучения языку, в криминалистике и в других областях практической деятельности.

Леонтьев А.Н.

РЕЧЕВАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ

Хрестоматия по психологии. /Под ред. А.В. Петровского. –

М., 1977. – С. 223-228

Если вслед за Марксом видеть сущность деятельности в опред­мечивании видовых свойств и способностей общественного че­ловека («особых человеческих сущностных сил») в «предметах природы», то к числу последних (Маркс имеет здесь в виду, если пользоваться его же выражением, «общественную действитель­ность природы»), в которых выступают в опредмеченном виде эти «сущностные силы», следует причислять и язык. Поэтому, даже если брать язык в его предметном бытии как общественное явление, он есть единство двух сторон. С одной стороны, он есть продукт специфической, адекватной ему деятельности; он - то, в чем эта деятельность опредмечивается. Точнее было бы ска­зать, что в языке как общественном достоянии, как элементе общественно-исторического опыта опредмечиваются развиваю­щиеся в индивидуальном порядке (хотя и под воздействием общества) и непосредственно испытывающие на себе воздействие социальной среды речевые умения отдельных носителей языка.

С другой стороны, он есть объективная основа речевой деятель­ности индивида.

Индивид, во-первых, сталкивается с языком в его предметном бытии, усваивая язык; язык для него выступает как некоторая внешняя норма, к которой он должен приноравливаться и в по­следовательном приближении к которой (в меру психофизиологи­ческих возможностей ребенка на каждом этапе) и заключается смысл развития детской речи. Усвоение языка есть, пользуясь словами Маркса, превращение его из предметной формы в фор­му деятельности и затем формирование соответствующих умений, соответствующей (речевой) способности. Особенно ясно этот процесс виден при усвоении неродного языка. Во-вторых, он по­стоянно ориентируется на систему и норму речи и в самом про­цессе речи, контролируя тем самым понимаемость, информатив­ность, выразительность, вообще коммуникативность своей речи (это и есть суть проблемы культуры речи).

Возникает вопрос, какая именно деятельность адекватна свой­ствам языка как предмета, для какой деятельности он, по сло­вам Маркса, является «материалом» ". По-видимому, это, с одной стороны, деятельность познания, т. е. прежде всего такая деятель­ность, которая заключается в «распредмечивании» действитель­ности при помощи языка (поскольку мы понимаем под познани­ем расширение круга знаний и умений индивида) или в решении с помощью языка же познавательных задач, выдвигаемых ходом общественной практики (поскольку мы имеем в виду расширение фонда знаний и умений общества в целом). С другой - это дея­тельность общения, коммуникативная деятельность.

Под деятельностью общения не следует понимать простую пе­редачу от одного индивида к другому некоторой информации. Коммуникация есть не только и не столько взаимодействие лю­дей в обществе, сколько прежде всего взаимодействие людей как членов общества, как «общественных индивидов» (К. Маркс). Применительно к первобытному человеческому коллективу мож­но сформулировать эту мысль так: речь есть не столько общение во время труда, сколько общение для труда. Одним словом, речь не «прилагается» к жизни и совместной деятельности общества, социальной группы, а является одним из средств, конституирую­щих эту деятельность. Речь по существу своему не дело индиви­да, не дело изолированного носителя языка: это прежде всего -внутренняя активность общества, осуществляемая им через от­дельных носителей языка или, точнее, при их помощи. Другой вопрос, что речь может использоваться индивидом, так сказать, в несобственных функциях.

В чем же ее основная функциональная нагрузка, в чем соци­альный смысл коммуникации? В том, что она обеспечивает лю-бую другую деятельность, имея непосредственной целью либо овладение этой деятельностью («распредмечивание»), либо планирование этой деятельности, либо координацию ее. Это мо­жет быть непосредственное соотнесение действий членов произ­водственного коллектива, выработка для них общих целей и об­щих средств. Именно в этом смысле Т. Слама-Казаку говорит о «языке труда». Это может быть обмен информацией (скажем, в ходе научной дискуссии), необходимой для того, чтобы теорети­ческая деятельность ученого была опосредствована обществом, чтобы он был на уровне науки и отвечал на запросы общества и т. д...

Возвращаясь к деятельности познания, следует отметить, что это не пассивное восприятие внешних свойств предметов и явле­ний действительности и даже не просто «проекция» на них инди­видуально значимых, усвоенных в индивидуальном опыте функ­циональных характеристик (примерно так дело обстоит только у животных). Это специфическое взаимодействие человека как субъекта познания и объекта при помощи языка. Специфика это­го взаимодействия в первую очередь в том, что язык выступает как система общезначимых форм и способов вещественно-пред­метного выражения идеальных явлений. Язык обеспечивает воз­можность для символа или знака «быть непосредственным телом идеального образа внешней вещи»... В этом смысле он служит своего рода «мостиком», связывающим опыт общества, челове­ческого коллектива и деятельность, в том числе опыт индивида - члена этого коллектива, и представляет собой явление иде­ально-материальное (идеальное в своем виртуальном аспекте, как часть общественно-исторического опыта, идеально-матери­альное в своем актуальном аспекте, т. е. для каждого отдельно­го индивида, как способ, орудие отражения действительности в идеальной форме). Именно такое понимание явствует из извест­ной формулы: «...Язык есть практическое... действительное соз­нание...» ". Для Маркса виртуальное сознание становится реаль­ным, «действительным» в языке (речевой действительности; сло­во «язык» у Маркса, как и во всей классической философии XIX в., нетерминологично), обретает в нем свое «тело».

Как вскользь уже отмечалось, соотношение деятельности об­щения и деятельности познания представляет чрезвычайно важ­ную проблему, по существу центральную не только для философ­ской и психологической, но и для лингвистической трактовки языка и речевой деятельности. Основной, важнейшей отличитель­ной чертой, отделяющей речевую деятельность от других, нече­ловеческих или не специфически человеческих видов коммуни­кации и в то же время охватывающей все варианты ее реализации, будет то, что Л. С. Выготский назвал «единством общения и об-общения». Напомним его высказывания по этому поводу: «06-щенис, не опосредствованное речью или другой какой-либо сис­темой знаков или средств общения, как оно наблюдается в жи­вотном мире, делает возможным только общение самого прими­тивного типа и в самых ограниченных размерах. <...>

Общение, основанное на разумном понимании и на намерен­ной передаче мысли и переживаний, непременно требует извест­ной системы средств... Для того чтобы передать какое-либо пере­живание пли содержание сознания другому человеку, нет другого пути, кроме отнесения передаваемого содержания к известно­му классу, к известной группе явлений, а это... непременно тре­бует обобщения... Таким образом, высшие присущие человеку формы психологического общения возможны только благодаря тому, что человек с помощью мышления обобщенно отражает действительность».

Единство общения и обобщения осуществляется в знаке. В сущности речевая деятельность есть частный случай знаковой деятельности, как язык есть одна из знаковых систем; но важно подчеркнуть, что это не просто знаковая система зш ^епепз, а первичная знаковая система. Точно так же речевая деятель­ность является основным видом знаковой деятельности, логиче­ски и генетически предшествуя остальным ее видам.

Речь может занимать в системе деятельности различное мес­то. Она может выступать как орудие планирования речевых или неречевых действий, соответствуя, таким образом, первой фазе интеллектуального акта - фазе ориентировки и планирования. В этих двух случаях характер планирования совершенно разли­чен. В первом случае это программирование речевого высказы­вания, по-видимому, в неречевом субъективном коде. Во втором случае это именно формулирование плана действий в речевой форме. Эти две функции в планировании деятельности нельзя смешивать...

Речь может выступать в третьей фазе интеллектуального ак­та, именно как орудие контроля, орудие сопоставления получен­ного результата с намеченной целью. Это обычно происходит в тех случаях, когда акт деятельности достаточно сложен, напри­мер, когда он имеет целиком или почти целиком теоретический характер (как это нередко бывает, скажем, в деятельности уче­ного). Однако основное место, занимаемое речью в деятельности, соответствует второй фазе интеллектуального акта. Это речь как действие, речь как коррелат фазы исполнения намеченного плана.

Хотя название настоящей монографии, равно как и название данной главы, содержит словосочетание «речевая деятельность», это словосочетание, строго говоря, не терминологично. Речевая деятельность, в психологическом смысле этого слова, имеет мес­то лишь в тех сравнительно редких случаях, когда целью дея­тельности является само порождение речевого высказывания, когда речь, так сказать, самоценна. Очевидно, что эти случаи в

основном связаны с процессом обучения второму языку. Что же касается собственно коммуникативного употребления речи, то в этом случае она почти всегда предполагает известную неречевую цель. Высказывание, как правило, появляется для чего-то. Мы говорим, чтобы достичь какого-то результата. Иными словами, речь включается как составная часть в деятельность более вы­сокого порядка. Позволим себе заимствовать уже использован­ный ранее пример. Я прошу у соседа по столу передать мне кусок хлеба. Акт деятельности явно не завершен: моя потребность бу­дет удовлетворена лишь в том случае, если сосед действительно передаст мне хлеб. Тот же в принципе результат может быть достигнут и неречевым путем (я встал и достал кусок хлеба сам). Таким образом, чаще всего термин «речевая деятельность» не­корректен. Речь - это обычно не замкнутый акт деятельности, а лишь совокупность речевых действий, имеющих собственную про­межуточную цель, подчиненную цели деятельности как таковой.

Однако эта совокупность тоже организована определенным образом, она не представляет собой линейной цепи действий, по­следовательно осуществляемых на основании некоторой априор­ной программы или эвристической информации. Организация этой совокупности, которую мы и называем здесь речевой дея­тельностью и которая в типичном частном случае сводится к от­дельному речевому действию, как и организация любого действия, входящего как составная часть в деятельностный акт, в некото­рых существенных чертах подобна организации деятельностного акта в целом постольку, поскольку мы под действиями понима­ем «относительно самостоятельные процессы, подчиненные соз­нательной цели». Во всяком случае речевое действие предпола­гает постановку цели (хотя и подчиненной общей цели деятельно­сти), планирование и осуществление плана (в данном случае внутренней программы), наконец, сопоставление цели и резуль­тата, т. е. является разновидностью интеллектуального акта/

Будучи психологически действием, речевое действие должно обладать и всеми характеристиками, присущими любому дейст­вию... Далее, речевое действие определяется общей структурой деятельности и тем местом, которое оно занимает в деятельности вообще и по отношению к другим речевым действиям в частно­сти... Наконец, речевое действие, как и любое действие, представ­ляет собой своего рода взаимодействие общих характеристик деятельности и конкретных условий и обстоятельств ее осуществ­ления. Это взаимодействие отражается уже в самом появлении речевого действия, но особенно ясно оно в связи с тем, что одно и то же в психологическом отношении речевое действие может осуществляться на базе различных речевых операций.

Какова наиболее общая операционная структура речевого действия? Оно включает в себя, во-первых, звено ориентировки. Надо только сказать, что в различных видах речевых действий эта ориентировочная основа может быть различной. К сожале-нию, вопрос этот совершенно не исследован. Но очевидно, что да,же в одной и той же коммуникативной ситуации (например, если мы описываем какие-то события, происходящие перед наши­ми глазами) возможны различные типы ориентировки, которая будет одной, если ребенок рассказывает маме о том, что видит в окно, и совсем другой, если радиокомментатор излагает то, что происходит на футбольном поле. Характер ориентировки, по всей видимости, зависит прежде всего от места речевого действия в общей системе деятельности. Умения, связанные с ориентировоч­ной основой действия, так же могут быть сформированы, как и любые другие умения, и являются плодом процесса интериоризации.

Далее речевое действие включает в себя звено планирования, или программирования. Как уже отмечалось, программа рече­вого действия существует обычно в неязыковом, вернее, несоб­ственно языковом (лишь сложившемся на языковой основе) ко­де. Н. И. Жинкин называет его «предметно-изобразительным» или «кодом образов и схем»... Вообще этот код, насколько можно судить, близок к кодам, используемым мышлением. Ср. у А. Эйнш­тейна: «Слова, или язык, как они пишутся или произносятся, не играют никакой роли в моем механизме мышления. Психические реальности, служащие элементами мышления,- это некоторые знаки или более или менее ясные образы, которые могут быть «по желанию» воспроизведены и комбинированы. Конечно, име­ется некоторая связь между этими элементами и соответствую­щими логическими понятиями... Обычные и общепринятые слова с трудом подбираются лишь на следующей стадии...» <...!>

Далее от программы мы переходим к ее реализации в языко­вом коде. Здесь мы имеем ряд механизмов, в совокупности обес­печивающих такую реализацию. Это механизмы: а) выбора слов, б) перехода от программы к ее реализации, в) грамматическо­го прогнозирования, г) перебора и сопоставления синтаксиче­ских вариантов, д) закрепления и воспроизведения грамматиче­ских «обязательств». Параллельно с реализацией программы идет моторное программирование высказывания, за которым сле­дует его реализация.

Сборник: Основы теории речевой деятельности. М., «Наука», 1974, с. 21-28.

Superlinguist - это электронная научная библиотека, посвященная теоретическим и прикладным вопросам лингвистики, а также изучению различным языков.

Как устроен сайт

Сайт состоит из разделов, в каждой из которых включены еще подразделы.

Главная. В этом разделе представлена общая информация о сайте. Здесь также можно связаться с администрацией сайта через пункт «Контакты».

Книги. Это самый крупный раздел сайта. Здесь представлены книги (учебники, монографии, словари, энциклопедии, справочники) по различным лингвистическим направлениям и языкам, полный список которых представлен в разделе "Книги".

Для студента. В этом разделе находится множество полезных материалов для студентов: рефераты, курсовые, дипломные, конспекты лекций, ответы к экзаменам.

Наша библиотека рассчитана на любой круг читателей, имеющих дело с лингвистикой и языками, начиная от школьника, который только подступается к этой области и заканчивая ведущим ученым-лингвистом, работающим над своим очередным трудом.

Какова основная цель сайта

Основная цель проекта - это повышение научного и образовательного уровня лиц, интересующихся вопросам лингвистики и изучающих различные языки.

Какие ресурсы содержатся на сайте

На сайте выложены учебники, монографии, словари, справочники, энциклопедии, периодика авторефераты и диссертации по различным направлениям и языкам. Материалы представлены в форматах.doc (MS Word), .pdf (Acrobat Reader), .djvu (WinDjvu) и txt. Каждый файл помещен в архив (WinRAR).

Леонтьев А.А.

Язык, речь, речевая деятельность

Леонтьев А.А. Язык, речь, речевая деятельность. - М.: Просвещение , 1969. - 214 c. Электронная книга . Психолингвистика. Нейролингвистика

Аннотация (описание)

В предлагаемой книге автор, выдающийся отечественный лингвист А.А.Леонтьев (1936--2004), знакомит читателей с теорией речевой деятельности. В первой главе рассматриваются наиболее важные теоретические проблемы общего характера - объект и предмет лингвистической науки, понятие речевой деятельности, функции языка. Во второй главе автор пытается приложить высказанные выше теоретические положения к решению некоторых конкретно-научных вопросов; рассматривает проблемы языковой эволюции и некоторые вопросы генезиса речевой коммуникации в свете теории деятельности. Глава третья посвящена психолингвистике как науке о речевой деятельности; в четвертой главе анализируются различные вопросы, связанные с обучением языку и грамматике. В приложении приведены два исторических этюда о великих ученых - лингвисте И.А.Бодуэне де Куртенэ и психологе Л.С.Выготском.
Книга будет интересна ученым-исследователям - лингвистам и психологам, студентам и аспирантам соответствующих специальностей.

Содержание (оглавление)

Предисловие ко второму изданию

От автора
Глава I. Теория речевой деятельности
§ 1. Объект и предмет лингвистической науки
§ 2. Язык и речь
§ 3. Понятие речевой деятельности
§ 4. Общественные фукции и функциональные эквиваленты языка как проблема теории речевой деятельности
§ 5. Языковой знак и теория речевой деятельности
Глава II. Исследование речевой деятельности и некоторые проблемы языкознания
§ 1. Диахрония, история, развитие языка
§ 2. Некоторые проблемы языковой эволюции и культура речи
§ 3. К теории культуры речи
§ 4. Некоторые вопросы генезиса речевой коммуникации в свете теории деятельности
Глава III. Психолингвистика как наука о речевой деятельности
§ 1. Из истории возникновения и развития психолингвистики
§ 2. О предмете психолингвистики
§ 3. Психолингвистические проблемы порождения фразы
§ 4. Психолингвистические проблемы семантики
Глава IV. Речевая деятельность и проблемы обучения
§ 1. Речевая деятельность и обучение языку
§ 2. О речевой ситуации и принципе речевых действий
§ 3. Сущность и задачи "школьной грамматики"
§ 4. К вопросу о месте психолингвистического анализа в проблематике "школьной грамматики" (части речи как психолингвистическая проблема)
Приложение. Из истории изучения речевой деятельности в нашей стране
И.А.Бодуэн де Куртенэ
Л.С.Выготский

Отечественная психолингвистика с самого начала ее зарождения складывалась и развивалась как теория речевой деятельности. С середины 1930-х гг. в рамках психологической школы Л.С. Выготского интенсивно развивался деятельностный подход к трактовке психической сферы человека, в наиболее полной и завершенной форме представленный в работах АН. Леонтьева (1974; 1977 и др.). Само понятие деятельности, в философском плане восходящее к идеям Г. Гегеля, в истории отечественной психологии связано с именами И.М. Сеченова, П.П. Блонского, С.Л. Рубинштейна. Общепринятая в отечественной науке психологическая концепция деятельности А.Н. Леонтьева и его учеников (137, 8, 50, 98) непосредственно опирается на подход, намеченный в трудах Л.С. Выготского и С.Л. Рубинштейна. Согласно концепции АН. Леонтьева, «всякая предметная деятельность отвечает потребности, но всегда опредмеченной в мотиве; ее главными образующими являются цели и, соответственно, отвечающие им действия, средства и способы их выполнения и, наконец, те психофизиологические функции, реализующие деятельность, которые часто составляют ее естественные предпосылки и накладывают на ее протекание известные ограничения, часто перестраиваются в ней и даже ею порождаются» (135, с. 9).

В структуру деятельности (по АН. Леонтьеву) входят мотив, цель, действия, операции (как способы выполнения действий). Кроме того, в нее входят личностные установки и результаты (продукты) деятельности.

Различные виды деятельности можно классифицировать по разным признакам. Главным из них является качественное своеобразие деятельности – по этому признаку можно разделить трудовую, игровую, познавательную деятельность как самостоятельные виды деятельности. Другим критерием является внешний (материальный), или внутренний, мысленный характер деятельности. Это разные формы деятельности. Внешние и внутренние формы деятельности взаимосвязаны и переходят друг друга в процессах интериоризации и экстериоризации (8, 50, 98 и др.). При этом действие одного вида может входить как образующий элемент в деятельность другого вида: теоретическое действие может входить в состав практической, например трудовой деятельности, трудовое действие – в состав игровой деятельности и Т.Д.

В общей психологии речь определяется как исторически сложившаяся в процессе материальной преобразующей деятельности людей форма общения, опосредованная языком. Речь включает процессы порождения и восприятия (приема и анализа) сообщений для целей общения или (в частном случае) для целей регуляции и контроля собственной деятельности (51, 135, 148). Современная психология рассматривает речь как универсальное средство общения, т. е. как сложную и специфически организованную форму сознательной деятельности, в которой участвуют два субъекта – формирующий речевое высказывание и воспринимающий его (133, 243).

Большинство отечественных психологов и лингвистов рассматривает речь как речевую деятельность, выступающую или в виде целого акта деятельности (если она имеет специфическую мотивацию, не реализуемую другими видами деятельности), или в виде речевых действий, включенных в какую-либо неречевую деятельность (Л.С. Рубинштейн (185); А.Н. Леонтьев (135); А.А. Леонтьев (120, 133 и др.); Н.И. Жинкин (81); И.А. Зимняя (92, 94) и др.

По мнению АА. Леонтьева, речевая деятельность представляет собой специфический вид деятельности, не соотносимый непосредственно с «классическими» видами деятельности, например с трудом или игрой. Речевая деятельность «в форме отдельных речевых действий обслуживает все виды деятельности, входя в состав актов трудовой, игровой, познавательной деятельности. Речевая деятельность как таковая имеет место лишь тогда, когда речь самоценна, когда лежащий в ее основе побуждающий ее мотив не может быть удовлетворен другим способом, кроме речевого» (133, с. 63).

Согласно концепции московской психолингвистической школы, речевая память человека не является пассивным хранилищем сведений о языке. Это динамическая (подвижная) функциональная система. Кроме того, существует постоянное взаимодействие между процессом приобретения речевого опыта и его продуктом. Другими словами, получая новую информацию речевого плана, человек не только перерабатывает ее, но и перестраивает всю систему своего речевого опыта. Это позволяет считать речевую деятельность достаточно сложной самоорганизующейся системой. В центре внимания психолингвистики находится именно организация и механизмы речевой деятельности и поведения человека, а также особенности их становления и функционирования.

"Психолингвистика. Теория речевой деятельности"

Такая трактовка речи человека впервые была дана в науке Л.С. Выготским (1934). В предпринятой им попытке создать новый подход к определению психики человека Л.С. Выготский исходил одновременно из двух основных положений. Во-первых, из того положения, что психика есть функция, свойство человека как материального существа; во-вторых, из того, что психика человека социальна, т. е. ее особенности нужно искать в истории человеческого общества. Единство этих двух положений Л.С. Выготский выразил в учении об опосредованном социальными средствами характере деятельности человека. Психика человека формируется как своего рода единство биологических (физиологических) предпосылок и социальных средств. Лишь усваивая эти средства, «присваивая их», делая их частью своей личности в своей деятельности, человек становится самим собою. Лишь как часть человеческой деятельности, как орудие психического субъекта – человека, эти средства, и прежде всего язык, проявляют свою сущность (43, 44).

Вместе с тем «слово» (речь) возникает, по Л.С. Выготскому, в процессе общественной практики, а значит, является фактом объективной действительности, независимым от индивидуального сознания человека (43, 46).

Речевая деятельность определяется ведущим отечественным специалистом по психолингвистике АА Леонтьевым как процесс использования языка для общения во время какой-либо другой человеческой деятельности (120, с. 27–28; 133 и др.). По мнению А.А Леонтьева (разделяемому далеко не всеми отечественными психолингвистами), речевая деятельность – это некоторая абстракция, не соотносимая непосредственно с «классическими» видами деятельности (познавательной, игровой, учебной), не могущая быть сопоставленной с трудом или игрой. Она – в форме отдельных речевых действий – обслуживает все виды деятельности, входя в состав актов трудовой, игровой, познавательной деятельности. Речевая деятельность как таковая имеет место лишь тогда, когда речь самоценна, когда лежащий в ее основе побуждающий ее мотив не может быть удовлетворен другим способом, кроме речевого (133, с. 63). Речевые действия и даже отдельные речевые операции могут входить и в другие виды деятельности, в первую очередь – в познавательную деятельность. Таким образом, речь (РД) определяется как одно из средств осуществления неречевой деятельности, речевой (языковой) процесс, процесс порождения (производства) и восприятия (понимания) речи, обеспечивающий все другие виды деятельности человека. Это относится ко всем формам речи: (1) устной (звуковой), (2) письменной (чтение и письмо) и (3) кинетической (т. е. мимико-жестикуляторной) речи.

Отличительными признаками речевой деятельности (РД), по А.А. Леонтьеву, являются следующие.

Предметность деятельности. Она определяется тем, что РД, по образному выражению АН. Леонтьева, протекает «с глазу на глаз с окружающим миром» (135, с. 8). Иначе говоря, «в деятельности происходит как бы размыкание круга внутренних психических процессов навстречу объективному предметному миру, властно врывающемуся в этот круг, который, вовсе не замыкается» (там же, с. 10).

"Психолингвистика. Теория речевой деятельности"

Целенаправленность, которая означает, что любой акт деятельности характеризуется конечной, а любое действие – промежуточной целью, достижение которой, как правило, планируется субъектом заранее.

Мотивированность РД. Она определяется тем, что в реальной действительности акт любой деятельности побуждается одновременно несколькими мотивами, слитыми в одно целое.

Иерархическая («вертикальная») организация речевой деятельности, включая иерархическую организацию ее единиц. В работах психологов школы Л.С. Выготского понятие об иерархической организации РД трактуется по-разному. Так, В.П. Зинченко ввел в нее понятие функционального блока (98); А.А. Леонтьев разграничил понятия макроопераций и микроопераций и ввел понятие о трех видах системности деятельностей (120, 122); А.С. Асмолов ввел понятие об уровнях установок в деятельности и совместно с В.А. Петровским разработал идею «динамической парадигмы деятельности» (8).

Фазная («горизонтальная») организация деятельности (119, 133).

Наиболее полное и удачное в методическом плане определение речевой деятельности было предложено известным отечественным ученым-психолингвистом, проф. И.А. Зимней. «Речевая деятельность представляет собой процесс активного, целенаправленного, опосредованного языком и обусловливаемого ситуацией общения взаимодействия людей между собой (друг с другом). Речевая деятельность может входить в другую, более широкую деятельность, например общественно-производственную (трудовую), познавательную. Однако она может быть и самостоятельной деятельностью;...каждый вид РД имеет свое «профессиональное воплощение», например РД говорения определяет профессиональную деятельность лектора, письмо – писателя...» (92, с. 28–29).

Характеризуя речевую деятельность, И.А. Зимняя указывает, что РД представляет собой активный, целенаправленный, мотивированный, предметный (содержательный) процесс выдачи или приема сформированной и сформулированной посредством языка мысли, направленной на удовлетворение коммуникативно-познавательной потребности человека в процессе общения (95).

Ясно, что в этих случаях РД рассматривается как собственно коммуникативная, так и как профессиональная деятельность людей. Она выступает в качестве самостоятельной, социально «зафиксированной» деятельности человека. Исходя из этого положения, И.А. Зимняя делает очень важный методический вывод, который имеет самое непосредственное отношение к методике развития речи (а соответственно и к теории и практике логопедической работы): обучение речевой деятельности должно осуществляться с позиции формирования ее как самостоятельной, обладающей всей полнотой своих характеристик деятельности.

Любой вид деятельности направлен на достижение определенной цели, которая и определяет выбор действия, способ учета условий, в которых осуществляются эти действия. Любая деятельность (как правило) проходит этап ориентировки и выработки плана действия, в процессе осуществления которого используются механизмы контроля и коррекции, позволяющие сравнить полученный результат с намеченным планом и в случае необходимости внести в действие какие-то изменения.

"Психолингвистика. Теория речевой деятельности"

Следует подчеркнуть, что любая деятельность включает этап (или фазу), на котором происходит осознание цели и выработка плана ее достижения. «Весь ход деятельности должен быть подчинен достижению намеченного результата... и требует поэтому планирования и контроля исполнения» (С.Л. Рубинштейн, 185, с. 572).

Особой проблемой психологии человека и психолингвистики является соотношение речевой деятельности и деятельности общения (АА Леонтьев, 132, 133). Общение определяется в психологии как деятельность по решению задач социальной связи. Деятельность общения выступает как общий тип специфически человеческой деятельности, частными проявлениями которой являются все виды взаимодействия человека с другими людьми и предметами окружающей действительности.

Главным и универсальным видом взаимодействия между людьми в человеческом обществе является речь, речевая деятельность. Таким образом, деятельность общения и речевая деятельность рассматриваются в общей психологии как общее и частное, как целое и часть. Речь в этом случае может рассматриваться как форма и одновременно способ деятельности общения. «Речевая деятельность, – считает АА. Леонтьев, – есть специализированное употребление речи для общения и в этом смысле – частный случай деятельности общения» (133, с. 64).

Следует, однако, учитывать, что речевая деятельность не ограничивается рамками общения, коммуникации в человеческом обществе. Она играет огромную роль в жизни человека; становление и развитие РД теснейшим образом связано со становлением и развитием всей личности человека в целом. А.А. Леонтьев подчеркивает, что «речевые действия и даже отдельные речевые операции могут входить и в другие виды деятельности, в первую очередь – в познавательную деятельность» (там же, с. 64). Как справедливо указывает И.А. Зимняя (95), речь, речевая деятельность является неотъемлемой составной частью личности человека, она теснейшим образом связана с его сознанием. Таким образом, РД является одним из важнейших условий осуществления интеллектуальной деятельности (познание, осознание, аналитико-синтетическая деятельность, творчество).

Важно отметить, что язык, выступающий как основное средство речевой деятельности и являющийся ее неотъемлемой составной частью, по определению Л.С. Выготского, есть единство общения и обобщения (как продукта интеллектуальной деятельности) – в этом и состоит его сущность. Соотношение и взаимосвязь РД и деятельности общения может быть отражено в виде следующей достаточно простой схемы:

Из сказанного со всей очевидностью следует, что речевая деятельность имеет два основных варианта своего осуществления (иначе, реализации, воплощения). Первый – процесс речевой коммуникации (речевого общения), на который приходится примерно две трети всего «пласта» речевой деятельности; второй – индивидуальная речемыслительная деятельность, реализуемая посредством внутренней речи.

"Психолингвистика. Теория речевой деятельности"